Грэг вошел не торопясь, не сводя глаз с рыцаря. Этих проклятых соламнийских рыцарей было трудно убить. Вообще-то дракониду показалось, что для трупа у рыцаря чересчур свежий вид. Грэг вытащил меч и нагнулся над Стурмом, чтобы проверить, бьется ли у того сердце, как вдруг услышал позади крики ужаса. Тут же раздался звук, похожий на треск, с каким лопается перезрелая дыня: тайваров столкнули лбами.

Затем почти мгновенно последовала ослепительная вспышка. Рыцарь и Полуэльф одновременно вскочили на ноги. Почти ничего не видя, Грэг бросился на них с мечом. Полуэльф, перевернув стол, ловко отразил удар.

– Да это же драконид! – воскликнул рыцарь, выхватывая меч.

Грэг увернулся от удара.

– Только не убивайте его. Он нужен нам живым! – закричал кто-то.

Грэг понял, что сражаться придется одному. Он взглянул в окно и убедился в верности своей догадки. Два оставшихся в живых тайвара что есть духу улепетывали по улице, только бороды развевались на ветру.

Ящер выругался сквозь зубы. Перед ним были опытные воины, но еще больше его тревожил стоявший позади волшебник. Грэг уже начал теснить Полуэльфа, когда услышал слова заклинания. Внезапно он почувствовал головокружение и едва удержался на ногах. Бозак распознал колдовские чары и всеми силами пытался им противостоять, но волшебство взяло верх.

Последнее, что он помнил, после того как рухнул на пол, были розовые лепестки, кружившие над его головой.

– Вот откуда темные гномы узнали о беженцах, – сказал Рейстлин.

Он стоял над потерявшим сознание драконидом, наблюдая, как Стурм и Карамон связывают чудищу когтистые лапы.

– Я еще на Совете говорил тебе, Танис, как важно это выяснить.

– Ведь я уже дважды признал, что был не прав, – раздраженно откликнулся Полуэльф. – В следующий раз буду тебя слушаться, обещаю. Теперь же необходимо выяснить, что все это значит.

– То, что Верминаард вступил в сговор с гномами, – заявил Стурм.

Танис только покачал головой. Развернувшись, он внезапно изо всех сил пнул ножку стола.

– Будь оно все проклято! Я велел людям покинуть долину, где они были в безопасности, и завел их прямо в ловушку. Как мог я быть таким идиотом?

– Некоторые гномы могли переметнуться на сторону Темной Королевы, – протянул Рейстлин, размышляя вслух. – Однако мне не верится, что Торбардин пал. Иначе нас не притащили бы на Совет. Сомневаюсь, чтобы Хорнфел и остальные таны вообще об этом догадывались. Вот тебе еще одно доказательство, Танис, – на этом дракониде маскировка. Если бы Торбардин был во власти драконидов, ему незачем было бы прятаться. Мне кажется, Повелитель Верминаард заключил союз с темными гномами. С Реалгаром и, вероятно, с тем, другим таном, Рэнсом.

– Это похоже на правду, Танис, – поддержал колдуна Стурм. – Хорнфел и остальные, возможно, вообще ни о чем не подозревают.

– Потому-то тайвары и швыряли в нас булыжниками, когда мы вошли в Торбардин, – вступил в разговор Карамон. – И сейчас пытались отравить. Они боятся, что мы скажем Хорнфелу!

– Именно это мы и должны сделать, – заключил Рейстлин. – Нам нужно привести к нему этого шпиона. Потому-то я и просил вас оставить его в живых.

– Согласен, с Хорнфелом поговорить необходимо, – задумался Танис. – Вот только как?

– Это-то как раз несложно устроить, – произнес Стурм. – Стоит только высунуть нос за дверь, как первый проходящий мимо гном схватит тебя и поволочет на Совет.

– Если только не прикончит на месте, – заметил Рейстлин.

– Я готов рискнуть, – вызвался Стурм.

– Ты не говоришь на языке гномов, – возразил Полуэльф. – Дайте мне время разыскать Хорнфела. Подождите здесь, а потом волоките драконида на Совет танов.

Он посмотрел на бозака, который уже начал подавать признаки жизни.

– Боюсь, он просыпается, нужно наложить на него еще одно сонное заклятие.

– Мне необходимо восстановить силы, – ответил Рейстлин. – Удар по голове так не выбивает.

Карамон поиграл мышцами на ручищах:

– Не волнуйся, Танис. Как-нибудь управимся.

Танис кивнул. Он перешагнул через поломанную мебель и тела двух мертвых тайваров, лежавших на полу, и затем помедлил у двери.

– А как же Флинт? И Тас?

– Они вне нашей досягаемости, – тихо произнес Рейстлин. – Сейчас мы ничем не в состоянии им помочь.

– Кроме молитв, – добавил Стурм.

– Это я оставляю тебе, – бросил Танис и вышел из гостиницы в надежде, что его арестуют.

18

Флинт и Тас стояли на четвереньках в Зале Трофеев, карта была расстелена перед ними на полу. Свет, струившийся через окно, начал меркнуть, в воздухе повисла густая дымка, которая приобрела необычный красноватый оттенок. У Флинта было странное ощущение, будто его запеленали в закат. Клочья тумана, залетавшие в помещение, мешали смотреть.

– Жаль, что я не понимаю языка гномов, – сказал Тас, поднимая фонарь, который Флинт принес с собой, прихватив из гостиницы. – Что значит вон та закорючка?

Старик ударил кендера по руке:

– Не трогай! И прекрати вертеться. Ты заслоняешь мне свет.

Тас сунул руку в карман, от греха подальше, и изо всех сил постарался не вертеться.

– Как ты думаешь, почему Арман назвал тебя слугой, а, Флинт? Вообще-то это не слишком любезно, особенно после всего, что ты для него сделал.

Флинт буркнул что-то себе в бороду.

– Не понял, – сказал Тас, но прежде чем Флинт успел повторить, мелодичный звук раздался вновь. Здесь, в комнате, он был слышен особенно громко.

Непоседа подождал, пока отголоски стихнут, и вновь стал приставать к Флинту:

– Так что ты думаешь, Флинт?

– Думаю, что Молот здесь. – Гном ткнул в карту своим узловатым пальцем.

– Где? – с любопытством переспросил Тас, нагибаясь.

– Опять ты вертишься! И пяти минут не можешь постоять спокойно! – прикрикнул на него Флинт.

– Извини. Так где же?

– На самом верху. В зале, который они называют Рубиновым Покоем. Во всяком случае, я бы положил Молот туда, если бы хотел, чтобы его не нашли. – Поднявшись, Флинт стал растирать нывшие колени. Аккуратно сложив карту, он сунул ее себе за пояс. – Мы отправимся туда, вот только сначала найдем Армана.

– Армана? – искренне удивился Тас. – Зачем это нам его разыскивать?

– Потому что он молодой осел, – проворчал Флинт. – И кто-то должен за ним присматривать.

– Но он же с Карасом, а Карас добрый и достойный гном, во всяком случае, все вокруг так говорят.

– Я согласен с кендером, – послышался голос из темноты. – Почему ты беспокоишься о хиларе? Ведь он же принадлежит к клану твоих давнишних врагов.

Старый гном выхватил из-за спины молот, в спешке забыв, что должен притворяться, будто он тяжелый.

– Выходи на свет, – крикнул Флинт, – чтобы я мог тебя видеть!

– Хорошо. Оружие тебе не понадобится, – проговорил гном, вступая в освещенный фонарем круг.

У него были длинная борода и седые волосы. Его лицо избороздили морщины, так что оно походило на печеное яблоко. Темные, проницательные глаза были ясными. Голос остался сильным, молодым и глубоким.

– Отличный у тебя молот, – похвалил старик, щурясь на свету. – Кажется, я припоминаю один очень на него похожий.

– Ты испробуешь силу его удара на своей голове, если подойдешь еще хоть на шаг, – предостерег Флинт. – Кто ты?

– Еще один Карас! – воскликнул Тассельхоф. – Сколько же их здесь? Трое или четверо?

Старец приблизился на шаг. Флинт поднял молот:

– Стой, где стоишь.

– У меня нет оружия, – мягко сказал Карас.

– Призракам оно и не нужно, – ответил Флинт.

– Для призрака он выглядит чересчур живым, Флинт, – шепнул Тассельхоф.

– Кендер прав. Почему ты думаешь, что я не тот, за кого себя выдаю?

– Ты за кого меня держишь? – буркнул Флинт. – Я что, по-твоему, овражный гном?